Красотка 13 - Страница 18

— Я думаю, что это что-то типа запасного варианта. Вместо меня завести другого ребенка.

— Я понимаю твои чувства, — сказала доктор Грант. — Это вполне естественная реакция. Ты хочешь поговорить об этом?

Энджи отрицательно покачала головой.

— Хорошо, — сказала доктор.

К удивлению Энджи, она не стала развивать эту тему, не стала ни о чем ее расспрашивать, а просто задала следующий вопрос:

— Что еще в их поведении кажется тебе странным?

У наружных лепестков розы были золотисто-коричневые «рваные» края. Энджи оторвала один шелковистый лепесток и потерла его между пальцами.

— Они думают, что мне шестнадцать лет.

— А тебе не шестнадцать.

Наконец-то блеснул луч надежды в этом темном царстве! Она встретила человека, который верит ей.

— Мне тринадцать лет. Они говорят, что прошло три года, а мне кажется, что всего несколько дней. Так, как будто… — Как же ей объяснить? Она щелкнула пальцами: — Ну, вот как-то так.

— Хм-м. — Доктор Грант тоже щелкнула пальцами.

Судя по выражению ее лица, доктор была в полном замешательстве. Указав рукой на шкаф с документами, она сказала:

— Из департамента полиции мне прислали материалы по этому делу, но эти записи какие-то обрывочные. Невозможно представить общую картину. Почему бы тебе не рассказать мне о последних трех днях, которые ты помнишь? Только как можно подробнее.

И Энджи рассказала ей о том, как собиралась в поход, как чуть не забыла дома зубную щетку. Она помнила все до мельчайших подробностей — и то, что взяла с собой свой дневник и запасные батарейки для карманного фонарика. И то, как смотрела в Интернете прогноз погоды и, узнав, что ожидается похолодание (она знала, что в горах, на высоте, будет еще холоднее, чем здесь, на равнине), решила взять теплые спортивные брюки. Разве она могла бы помнить все так отчетливо, если бы прошло три года? Она помнила, что они рано утром собрались на автомобильной стоянке возле школы. Вспомнила она и то, как, сидя в автобусе рядом с Ливви, рассказывала ей о Греге, о том, с каким нетерпением она ждет возвращения домой, потому что у них назначено свидание. В ее голове была полная ясность — она хорошо помнила весь первый день похода. Помнила, как они вечером пели песни возле костра, как рассказывали страшные истории о привидениях, сидя в палатке инструкторов, а потом легли спать, не почистив зубы. Энджи рассказала доктору, как проснулась рано утром и задалась вопросом, разожгли уже костер для того, чтобы приготовить завтрак, или нет. Она вспомнила и то, как ела дикую малину и искала укромное местечко.

Доктор очень внимательно слушала рассказ Энджи. Когда же та внезапно замолчала, доктор посмотрела на нее ободряюще.

— Продолжай.

Однако Энджи больше не произнесла ни слова. Казалось, что захлопнулась какая-то невидимая дверь, и воспоминания оборвались. В комнате воцарилась звенящая тишина. Энджи испуганно огляделась.

Посмотрев поверх плеча доктора, она увидела два сучка на деревянной панели. Они были похожи на два узких черных глаза, которые пристально смотрели на нее из чащи леса. Она пыталась отвести взгляд, но не могла этого сделать. Эти глаза обладали какой-то сверхъестественной магнетической силой, и она не отрываясь смотрела на них, чувствуя, что ее охватывает страх. Ей казалось, что нечто подобное она уже испытывала. Она не могла дышать, возникло ощущение, что воздух в легких замерз, превратился в лед. Она в ловушке. В голове шумели и бушевали ветра.

Сквозь этот оглушительный рев она услышала чей-то крик:

— Быстро прячься!

А потом в комнате снова стало тихо.

— Анжела… Анжела! От кого ты хотела спрятаться? — спросила доктор. — Что ты увидела в лесу?

Энджи ошарашенно смотрела на доктора Грант.

— Что?

— Ты сказала: «Быстро прячься». — Она наклонилась вперед. — От кого ты хотела спрятаться?

— Нет, я этого не говорила, — заявила Энджи. — Я сказала «малина». В лесу росла малина.

Доктор нахмурилась, так сильно сдвинув свои светлые брови, что они слились в одну линию.

— После малины. Я это ясно слышала, — сказала она. — Тебе стало страшно, и ты крикнула: «Быстро прячься!» С кем ты разговаривала? Я думала, что ты была одна.

Энджи оторвала еще один лепесток и бросила его на ковер.

— Я действительно не понимаю, о чем вы говорите.

— Гм-м. Хорошо. Может быть, я ослышалась, — не стала настаивать доктор Грант. — Значит, ты собирала и ела ягоды. А что было потом?

— Потом я пошла домой.

— Ты прошла весь путь от палаточного лагеря до своего дома пешком? Ты хорошо знаешь дорогу?

Энджи пожала плечами. Она понимала, что это практически невозможно.

— Наверное. Я не помню, — сказала она, и еще три лепестка упали на пол. — Нет, я не знаю дорогу. Однако каким-то образом я оказалась возле своего дома, прямо в конце нашей улицы. У меня сильно болели ступни — должно быть, я проделала очень длинный путь.

— Ты заметила еще что-нибудь необычное?

Энджи теребила единственный шип на гладком стебле розы.

— Вы имеете в виду, заметила ли я еще что-нибудь, кроме того, что был сентябрь, а не август, кроме того, что прошло три года, кроме того, что я похудела и стала выше ростом и что на мне была чужая одежда, а не мой спортивный костюм? Еще что-нибудь необычное? — спросила она. Ее голос срывался на крик всякий раз, когда она произносила слово «кроме». — О нет, больше ничего.

— Значит, все изменилось. В одно мгновение.

Энджи почувствовала, как к горлу подступает ком. Она поняла, что сейчас разрыдается.